Всё равно, пусть заснуть тяжело. Но шум листвы, ночной воздух и водяная пыль могут теперь ночью придти в гости и подарить сны.
Ну и пусть снятся самоубийцы, предсказания убийств и долгие путешествия в шесть утра, чтобы остановить безумие. Что-то снится. А потом почему-то отец прощается и взрывается вместе с цветастым фейерверком. А потом снится мама с отверткой в легком, которую я спасаю наложением рук. Это не ночной кошмар. Мне не страшно.
Даже посреди больных кошмаров можно сказать себе - это сон, а я - главный герой. И менять мир снов под себя. Спасать тех, кого не хочешь видеть уходящими. Знать будущее. Можно успеть с другого конца города на медленном автобусе. Можно взлететь. Можно идти через тонкие коридоры сна и не бояться закрытых дверей.
А помню, когда-то мы сели на коней и поехали за тридевять земель, потом остановились в трактире и звенели кошельком с монетами перед носом хозяйки. И ехали по вертикальной стене. В одном из снов я и все, кого я называю «придуманными», победили в битве и вставало ослепительно серебряное солнце.
Это сны. Пусть бывают страшные - их можно переделать. Лучше сны, чем тяжёлое, горячее забытие, глубокий сон-трясина.
Ну и пусть снятся самоубийцы, предсказания убийств и долгие путешествия в шесть утра, чтобы остановить безумие. Что-то снится. А потом почему-то отец прощается и взрывается вместе с цветастым фейерверком. А потом снится мама с отверткой в легком, которую я спасаю наложением рук. Это не ночной кошмар. Мне не страшно.
Даже посреди больных кошмаров можно сказать себе - это сон, а я - главный герой. И менять мир снов под себя. Спасать тех, кого не хочешь видеть уходящими. Знать будущее. Можно успеть с другого конца города на медленном автобусе. Можно взлететь. Можно идти через тонкие коридоры сна и не бояться закрытых дверей.
А помню, когда-то мы сели на коней и поехали за тридевять земель, потом остановились в трактире и звенели кошельком с монетами перед носом хозяйки. И ехали по вертикальной стене. В одном из снов я и все, кого я называю «придуманными», победили в битве и вставало ослепительно серебряное солнце.
Это сны. Пусть бывают страшные - их можно переделать. Лучше сны, чем тяжёлое, горячее забытие, глубокий сон-трясина.